«Свист… Похож на ветер. Такой громкий… Нужно попытаться открыть глаза.»

Он не понимал, что происходит, и не мог вспомнить, что было перед тем, как проснулся. Ясно осознавал лишь то, что он лежал, и чувствовал кого-то, стоявшего прямо над ним. Перед тем, как раскрыть неподъемные веки, он услышал странные голоса. Кричащие, хрипящие, отдающиеся эхом. Упершись правой ладонью, он перевернулся на левое плечо, пытаясь оглядеться. Увидев пред собой металлические ботинки, он понял, что лежит на полу. «Друзья бы так не оставили, положили хотя бы на стол» — подумал пробудившийся. Окончательно он стал уверен во враждебности незнакомца, узнав владельца подобной брони: «Серо-голубоватая сталь, меха, устрашающие черепа… Один из рыцарей смерти! Плохо дело, совсем плохо…»

Из-за того, что шея неохотно поднимала сильно потяжелевшую голову, взгляд бедняги медленно скользил по броне мертвеца, позволяя оценить каждую деталь. Металлические штаны, массивный пояс, рунический меч, огромные наплечники— все было украшено черепами и ребрами. Широкие нагрудные пластины надежно защищали владельца от случайной стрелы или кинжала. Но когда лежащий уже был готов увидеть лицо рыцаря, его охватил ужас. Не потому, что он не смог этого сделать, но от осознания того, кто стоял перед ним. Мечник не был безголовым, или изуродованным. Тяжелый, продолговатый, украшенный рельефными узорами шлем закрывал его лицо. Лишь длинные седые пряди и светящиеся синим глаза виднелись из-под него. А макушку украшали его складывающиеся в корону длинные острые шипы. Он никогда не видел Короля-лича своими глазами, но услышанного было достаточно, чтобы узнать падшего принца.

— Ты помнишь свое имя, зверь?
Его мощный голос одновременно и потрясал своей громогласностью, и скреб по ушам.

— Карртан, мой господин.

Ответ был дан сиюсекундно и машинально. И не только имя, но и обращение. «Почему я назвал его своим господином? — выстрелом отозвалось в его голове.

— Ты помнишь, откуда ты родом?

В этот момент мысли стали заполнять его. Будто черный занавес в сознании, что скрывал воспоминания, начал участок за участком спадать.

— Я… Из Гилнеаса…

— У тебя есть семья, Карртан?

— Я родился в семье кузнеца и портнихи… (Почему я так просто повинуюсь?) У меня были младшие брат с сестрой, но ни жены, ни детей. (Снаружи идет снег, но почему мне не холодно?)

Карртан не смел ослушаться. Он смиренно выполнял приказ, но в голове была лишь одна мысль, которую он уже давно осознал, но боялся, не мог принять.

— Как ты оказался за Стеной? — Голос вновь ударил по ушам.

— Я был в одном из отрядов, которых послали за Стену. (Что с МОИМ голосом?) Король тайно отправил нас подавить исходящую от Аругала опасность, пока она не разрослась и не проникла в королевство. (Меня же обратили…) Но мы проиграли, все или пали, или были обращены. (…а затем и убили.) Я помню, как мог лишь охотиться и убивать… И лицо разбойника-нежити, что убил меня. (О, Свет… Я теперь один из них…).

После этих слов Карртан, тяжело выдохнув, обхватил голову руками, и лишь сейчас вспомнил, что не обращал на них внимания. Его ладони почувствовали шерсть на макушке, а последняя - когти. Голова уже стала достаточно легкой, чтобы шея могла быстро вертеть ей. Они находились в огромном многоугольном зале, стены были темно-фиолетового цвета.

Вокруг было множество костей, как декоративных на стенах и перилах, так и просто лежащих на полу и вокруг столов. В другой стороне были стойки для оружия, рядом с которыми было несколько рыцарей смерти, тренирующих свою мертвую магию. Слева же виднелись вурдалаки и поганища и вспышки от зелий некромантов. Но от осознания, что он теперь не просто чудовище, но еще и чудовище на службе у самого Короля-лича, он не слышал ничего из этого, кроме голоса нового повелителя.

— Восхитительно, — интонация короля мертвых однозначно прозвучала настолько радостно, насколько это было возможно. — Поздравляю, слуга, твое приобретение стоило затраченного времени. Видишь ли, весьма проблематично воскресить кого-то из вас. Сильный воин под твоим началом всегда ценен, но еще ценнее он становится, имея тело свирепого, крепкого и быстрого зверя. Ко всему прочему, гилнеасец, я не только великодушно подарил тебе новую жизнь, но и избавил от кровавого безумия, как ты уже мог заметить. Но не спеши меня благодарить, слуга, — произнес он, поднимая челюсть воргена, чтобы тот посмотрел в глаза своего нового господина. — Верная служба будет для тебя лучшей благодарностью…

На этой фразе сон Карртана, как обычно, оборвался. Он проснулся в подвале старого разрушенного дома, что на юго-востоке Западных Чумных Земель. В нем не было ничего, кроме каменных стен, досок на полу, имитирующих кровать, небольшой стойки с оружием рядом с ней, да хозяйственные приспособления и емкости, разбросанные в углу. Сквозь завалы на одну из каменных стен падали скудные последние лучи заходящего солнца.

Теперь подвал был единственной комнатой этого дома, а спуск в него — единственным входом. Старого уже давно нет, а новой «дверью» служат заваленные балки, специально расположенные, чтобы случайный прохожий не мог их поднять. Часть из них опиралась на единственную целую стену дома, часть представляла собой переплетение досок и опор, лежащих так, чтобы их можно было аккуратно поднимать, но при этом, это все выглядело как завал, а не люк. Оставшиеся крупные щели были прикрыты соломой с крыши. Лишь он знал, какие «ключи» нужно вытащить, чтобы поднять «дверь», и чтобы все не рухнуло окончательно. А для того, чтобы ее поднять, потребовалась бы сила орка, или кого больше, а таких в этих местах немного. Разгуливающая здесь нежить была достаточно недальновидна, чтобы забыть про этот дом. «Если бы там кто-то прятался, он бы давно расчистил завал», — думал враг. По крайней мере, так себе это представлял рыцарь смерти. А возвращаясь домой, он всегда заметал следы ветками, или кустами, многократно озираясь и разнюхивая, нет ли за ним хвоста.

Прошел не один месяц, как он, гонимый своими проклятиями, начал свою собственную охоту на отряды нежити. После смерти первостепенной угрозы для мира в лице Короля-лича, он предпочел одинокую охоту военным действиям. Отчасти из-за того, как его встречали в Альянсе. Шпионы, доставка припасов, да и просто любой, от кого разило падалью, попадали под его клинок. Серебряный Авангард знает толк в своем деле, но диверсант не помешает. К тому же, диверсант, который ничего не знает о планах Авангарда в этих землях, что устраняло возможность расколоться при пленении. Но был один человек, Астилар, с которым он познакомился во время одной из своих ночных охот, он то и снабжал воргена всем необходимым.

Уже смеркалось, а это означало, что ему пора. Сегодня Карртан собирался устранить Онапина, который был не последним некромантом в рядах врага. Если информация, предоставленная Астиларом была верной, его сегодня можно было перехватить во время переезда ближе к позициям Серебряного Авангарда, что на Востоке. Безусловно, охрана будет ждать его, к чему он был готов. Но диверсант намеренно не оставлял следов, чтобы все думали, что это действует Авангард. Убивал лишь оружием, и никогда клыками и когтями. Так что они не будут ожидать нападение лишь одного быстрого хищника. До этого его вылазки представляли из себя по большей части лишь молниеносные нападения из засады, да уничтожение небольших лагерей, но сегодня у него был четкий план действий.

Он не стал надевать броню, выданную ему когда-то в Акерусе, потому что сегодня ему нужна была, прежде всего, скорость, а тяжелые доспехи лишь стесняли и замедляли движение. Кольчуга тоже не подходила, при вынужденном отступлении, она слишком громко бы лязгала. Карртан выбрал легкие нагрудные пластины, и подобную защиту для рук и ног. Из оружия он взял два трофейных коротких меча, и большой лук с несколькими стрелами, которые он привязал к руке, чтобы те не вывалились из колчана.

За столько лет он уже научился выполнять тонкую работу этими огромными когтистыми пальцами. Да, он мог бы в любой момент стать обратно человеком, но из-за постоянной опасности предпочитал оставаться в облике волка, ибо превращение тратило бесценные секунды. Стрелы и лук у Карртана были под стать его мышцам. Тяжелые, с большими наконечниками, чтобы удар был как можно более увесистым. Ради этого приходилось жертвовать дальнобойностью, но ему этого хватало. Он не был кал'дорай, чтобы с невероятных расстояний попадать в цели размером с монету. И хоть он взял это оружие, его собственный рунический топор, все же, ему нравился больше. И не только потому что он был достаточно удобен, увесист и крепок, но и потому что третьесортные оружейники нежити способны лишь на ржавый, небрежный металл и безвкусную отделку костьми и шипами всего подряд.

Его латы были не сильно лучше, но они были куда сдержанней и, так сказать, серьезней в этом плане. Рядом с ним лежали колбы, бутылки и небольшие бочонки, наполненные, или когда-то наполненные маслом. Самым сложным в уничтожении нежити было их своевременное и скрытное сжигание. Даже располовинивание или обезглавливание лишь затормаживало труп, пока его не подлатают. Карртан взял спички и небольшой бочонок, надев его за спину как походный рюкзак, а небольшая металлическая лампа с пластинами (чтобы пламя освещало лишь небольшой участок с одной стороны) была привязана к поясу. Последним предметом гардероба были очки с черными стеклами, которые ему сделал один гном по просьбе Астилара, чтобы свет глаз не выдавал его ночью. Взяв их, он выдвинулся.

Время было позднее, немного за полночь, судя по звездам. Карртан уже был в засаде далеко от убежища. Деревья здесь были слишком редкие, в них он спрятаться не мог. Тем более, что большинство из них это ели, в чьих кронах прятаться не так удобно. Поэтому он выбрал участок дороги с высокими холмами по обе стороны от дороги, что метрах в трех ста от моста, соединяющего Западные и Восточные Чумные Земли. Сам же он устроился на достаточно высоком, чтобы его не заметили, но достаточно близком к дороге, чтобы не терять время при атаке. Ворген любил выходить именно ночью, ибо только в это время, здешние места наименее отличались от всех прочих: звездное небо, ветер, прохладу которого он уже не мог почувствовать, шум веток, а раздражающий ржавый окрас воздуха был почти незаметен. Лишь одно разоблачало эти места — отсутствие криков зверей и птиц. Их вытеснили речь отрекшихся и бессмысленные вопли вурдалаков, поганищ, нетопырей и прочих чудищ.

Вдалеке показалось несколько факелов. «Вот он!» — подумал охотник и шепотом начал читать заклинание. Когда они подошли поближе, он начал чувствовать исходящую от них вонь, а в глаза ему бросилось странная траектория некоторых огней. Это оказались не факелы, а фонари, висящие по углам кареты. И это была не простая телега, именно карета, обделанная в типичном стиле мертвецов. Арки, крепления, все из металла, крыша по периметру усеяна шипами, будто изгородью, а окна полностью закрывают темные занавеси. Сверху Карртан так же разглядел 10 фигур — шестеро шли по краям, обычные воины со щитами, судя по всему. Еще двое — лучники — шли ближе к карете и один на крыше. Сзади замыкало строй поганище ростом около трех-четырех метров. В одной руке у него был крюк размером с самого Карртана, а в другой — по плечо впившаяся в плоть цепь, на каждом звене которой виднелись небольшие шипы, а на ее конце был крюк поменьше, размером с колесо.

Враг приближался, и, хоть, рыцарь смерти ожидал поганищ, но не карету и лучника верхом на ней. Парой подожженных стрел тут теперь не обойтись, и он начал быстро обдумывать новый план: «Сначала придется избавиться от лучника. Нет, тогда извозчик сможет просто сбежать вместе с целью. Сначала извозчик, второй стрелой снесу лучника на крыше. Пока они будут заняты, я выбегу на дорогу, чтобы перехватить лошадь, если та запаникует. Как раз, если повезет, она протащит телегу на достаточное расстояние, чтобы пехота не смогла нам помешать. А есть ли в карете вообще цель? Если нет, придется действовать по ситуации.»

Этот план его устраивал. К тому же, они уже были достаточно близко, и дальнейшее колебание могло бы стоить всей операции. Но тут из-за холмов, с обеих сторон, на дорогу начали выходить вурдалаки. Много, около пятнадцати. Они обступали конвой, пробирались меж солдатами, а последние не придавали никакого значения. «Прекрасно…» — подумал рыцарь смерти, сняв свои очки, чтобы проще было целиться, поджег первую стрелу и со свистом ее выпустил.